С волками жить – по-волчьи выть, а если ты оборотень, то выть будешь постоянно. Я иронично шлепнула слегка по своему лицу ладонью, закрывая глаза и громко выказывая свое «фи»; отец мало того что уже как час заставляет меня собираться, так еще и выяснилось, что я – бардачница. Мол, жить в такой комнате невыносимо, скоро здесь заведутся жуки и вообще кому я такая нужна, нехозяйственная. Каждый второй заходящий в комнату видит богатый ассортимент моего нижнего белья, всю мою одежду, а вот мебель никто уже давно не видел, и оценить ее не может. Для чего я такая расту, для чего я такая родилась, и, собственно, всем известная шарманка о том, что девочка должна расти хорошей, блевать радугой и срать, простите, ромашками. И, да, конечно же, не должна употреблять бранные слова в своей речи. И, да, действительно, кому я такая нужна?
- Все, ладно, иди, собирай вещи, а, меньше бы внимания на мою комнату обращал, - ядовито отрезала я в ответ на какую-то очередную бессмысленную фразу родителя. – За собой следи, а не за мной, ты еще хуже, чем я. - Отец еще больше рассвирепел, что-то хотел мне крикнуть, но во время подоспела мать и, уперевшись ладонями в его огромную спину, отволокла куда-то в другую комнату. Психанув, подошла к двери и со всей силы, что была, захлопнула ее. От двери отлетело пара щепок, да, это придаст моему бардаку законченный вид. Осмотрев комнату, пожала плечами: почему меня устраивает то, что и как здесь лежит? Зато могу сразу найти то, что надо, да и скажите мне на милость, какая, в конце концов, разница тем, кто заходит сюда раз в год? Не они тут живут, а я. Меня устраивает, остальным должно быть все равно. Свесив на отца должность «главный по цепям», я отрыла свою сумку, закинула туда нижнее белье, свободную длинную футболку, кажется, эта футболка принадлежала брату, закинула расческу и мобильный телефон. Для чего он мне, в горах? В ожидании полной луны – все равно делать нечего, а так хоть будет интернет рядом, при себе.
Откровенно признаться, с каждым годом меня все больше и больше раздражало то, что мы – оборотни. Почему такая привилегия была дана вот только нам в городе, но никому, кроме нас? Почему именно наш род был проклят? Порой я сама себя ненавижу за то, кем родилась, хотя не факт, что человеком быть лучше или проще. Действительно, что приводило меня в восторг, так то, что с каждой трансформацией мне все больше и больше доставляло удовольствие чувствовать, как все мои кости ломаются, все рвется и приобретает другой вид. Я не помню, что делаю, когда оборотень, но чувство свободы остается. Его хочется чувствовать постоянно, все больше и больше. Оборотнем быть нравится только тогда, когда не человек, а когда уже животное. Жаль, не помню, что делаю.
Кинув сумку на кровать, сняла с себя всю одежду, кинула на комод, завернулась в полотенце и пошла в душ. Теплая вода, вся комната заполнена паром, спертый воздух. Прекрасно. Никто так сильно из семьи Блэкхол, как я, не любят так извращаться над собой и над ванной комнатой. Я даже не мылась то толком, я просто стояла и думала о какой-то фигне, которая не имела никакого отношения к произошедшему скандалу и полнолунию. Выйдя из душевой кабинки, не вытираясь, завернулась в полотенце и отправилась босиком назад, в свою комнату.
Дверь тихонько отворилась, а из маминой, из спальни, появился крокодил. Ладно, шутка. Открыв дверь в комнату, на цыпочках зашла, а повернуться лицом к креслу, которое стояло рядом с кроватью, меня заставил надоедливый голос Кристиана. Закатив глаза, я игриво чуть приподняла полотенце, оголяя бедро.
- Я могу вообще это снять, сам знаешь, за мной не заржавеет. Тем более, чего ты там не видел. - Перестав заниматься фигней, двумя руками взъерошила мокрые волосы, подошла к Крису, развернула кресло и нагло села на его колено, запрокинув ногу на ногу. Мало того, что была в полотенце, так еще и мокрая, потому что априори не люблю вытирать тело после душа. Положив локоть на его плечо, выдохнула.
- Знаешь, чувствует моя задница, что сегодня что-то произойдет, а все потому, что наш папочка любит до меня докапываться. Вот скажи, тебе ведь нравится мой очаровательный беспорядок в комнате? Как тебе вон тот черный бюстгальтер с рюшечками?
Цокнула, показывая указательным пальчиком другой руки на бельишко. Собственно, никуда я не торопилась, да и успеем мы все сделать. Отец тем более пока команды не давал выходить, а, значит, можно еще ничего не делать ближайшие тридцать минут. Да, будет еще обидно, если я случайно неаккуратно встану, а полотенчико упадет. Ой.

С волками жить – по-волчьи выть, а если ты оборотень, то выть будешь постоянно. Я иронично шлепнула слегка по своему лицу ладонью, закрывая глаза и громко выказывая свое «фи»; отец мало того что уже как час заставляет меня собираться, так еще и выяснилось, что я – бардачница. Мол, жить в такой комнате невыносимо, скоро здесь заведутся жуки и вообще кому я такая нужна, нехозяйственная. Каждый второй заходящий в комнату видит богатый ассортимент моего нижнего белья, всю мою одежду, а вот мебель никто уже давно не видел, и оценить ее не может. Для чего я такая расту, для чего я такая родилась, и, собственно, всем известная шарманка о том, что девочка должна расти хорошей, блевать радугой и срать, простите, ромашками. И, да, конечно же, не должна употреблять бранные слова в своей речи. И, да, действительно, кому я такая нужна?
- Все, ладно, иди, собирай вещи, а, меньше бы внимания на мою комнату обращал, - ядовито отрезала я в ответ на какую-то очередную бессмысленную фразу родителя. – За собой следи, а не за мной, ты еще хуже, чем я. - Отец еще больше рассвирепел, что-то хотел мне крикнуть, но во время подоспела мать и, уперевшись ладонями в его огромную спину, отволокла куда-то в другую комнату. Психанув, подошла к двери и со всей силы, что была, захлопнула ее. От двери отлетело пара щепок, да, это придаст моему бардаку законченный вид. Осмотрев комнату, пожала плечами: почему меня устраивает то, что и как здесь лежит? Зато могу сразу найти то, что надо, да и скажите мне на милость, какая, в конце концов, разница тем, кто заходит сюда раз в год? Не они тут живут, а я. Меня устраивает, остальным должно быть все равно. Свесив на отца должность «главный по цепям», я отрыла свою сумку, закинула туда нижнее белье, свободную длинную футболку, кажется, эта футболка принадлежала брату, закинула расческу и мобильный телефон. Для чего он мне, в горах? В ожидании полной луны – все равно делать нечего, а так хоть будет интернет рядом, при себе.
Откровенно признаться, с каждым годом меня все больше и больше раздражало то, что мы – оборотни. Почему такая привилегия была дана вот только нам в городе, но никому, кроме нас? Почему именно наш род был проклят? Порой я сама себя ненавижу за то, кем родилась, хотя не факт, что человеком быть лучше или проще. Действительно, что приводило меня в восторг, так то, что с каждой трансформацией мне все больше и больше доставляло удовольствие чувствовать, как все мои кости ломаются, все рвется и приобретает другой вид. Я не помню, что делаю, когда оборотень, но чувство свободы остается. Его хочется чувствовать постоянно, все больше и больше. Оборотнем быть нравится только тогда, когда не человек, а когда уже животное. Жаль, не помню, что делаю.
Кинув сумку на кровать, сняла с себя всю одежду, кинула на комод, завернулась в полотенце и пошла в душ. Теплая вода, вся комната заполнена паром, спертый воздух. Прекрасно. Никто так сильно из семьи Блэкхол, как я, не любят так извращаться над собой и над ванной комнатой. Я даже не мылась то толком, я просто стояла и думала о какой-то фигне, которая не имела никакого отношения к произошедшему скандалу и полнолунию. Выйдя из душевой кабинки, не вытираясь, завернулась в полотенце и отправилась босиком назад, в свою комнату.
Дверь тихонько отворилась, а из маминой, из спальни, появился крокодил. Ладно, шутка. Открыв дверь в комнату, на цыпочках зашла, а повернуться лицом к креслу, которое стояло рядом с кроватью, меня заставил надоедливый голос Кристиана. Закатив глаза, я игриво чуть приподняла полотенце, оголяя бедро.
- Я могу вообще это снять, сам знаешь, за мной не заржавеет. Тем более, чего ты там не видел. - Перестав заниматься фигней, двумя руками взъерошила мокрые волосы, подошла к Крису, развернула кресло и нагло села на его колено, запрокинув ногу на ногу. Мало того, что была в полотенце, так еще и мокрая, потому что априори не люблю вытирать тело после душа. Положив локоть на его плечо, выдохнула.
- Знаешь, чувствует моя задница, что сегодня что-то произойдет, а все потому, что наш папочка любит до меня докапываться. Вот скажи, тебе ведь нравится мой очаровательный беспорядок в комнате? Как тебе вон тот черный бюстгальтер с рюшечками?
Цокнула, показывая указательным пальчиком другой руки на бельишко. Собственно, никуда я не торопилась, да и успеем мы все сделать. Отец тем более пока команды не давал выходить, а, значит, можно еще ничего не делать ближайшие тридцать минут. Да, будет еще обидно, если я случайно неаккуратно встану, а полотенчико упадет. Ой.